Кавказ. Выпуск XXIII. Родословное древо тюрков - Абул-Гази Багадур-хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взятие Ургенджа Ильбарс-ханом
Когда жители Везиря истребляли кызылбашей, тогда один сирота укрылся в одном пустом здании; когда наступил вечер, он вышел городскими воротами и ушел в Ургендж. Выше мы говорили, что ургенджский правитель назывался Сюбхан-кули-араб, а везирский Рахман-кули-араб. Пришед к Сюбхан-кули-арабу, он рассказал все, что только видел. Сюбхан-кули призвал к себе первостепенных жителей Ургенджа и, пересказав им о том, что случилось в Везире, говорил: «Вот уже несколько лет я ем хлеб-соль вашу. Теперь, если вы хотите, чтобы я вышел от вас, то уйду; если же угодно, чтобы я оставался здесь, то останусь». Ургенджцы на это сказали: «Славу Богу, Ирак и Хорасан под державою такого государя, каков шах Измайл! Вот уже почти пять лет, как ты здесь по его велению: от тебя мы не видели никакого притеснения и обиды. Что будешь говорить, когда предстанешь пред государя? То, что из Арки десяток узбеков пришли в Везирь? И что нам сказать государю, когда пошлем тебя к нему? Притом у узбеков нет ни домов, ни городов, они не живут постоянно на одном месте. Пройдет дней десять – и они ограбят и разорят Везирь и уйдут назад. А потому зачем вам поднимать тревогу?» Сюбхан-кули-араб сказал: «Если вы искренно говорите это, то все выдайте мне в этом присягу». Тогда все, и знатные и простые, сели и Сюбхан-кули поклялись не мыслить против него лиха и, если придут узбеки, стоять за него и с ними сражаться. Потом Сюбхан-кули сказал своему конюшему (рикабдарю): «Представь сюда воз денег!» Тот принес и положил их на землю посреди собрания. Тут Сюбхан-кули, обратясь к первым из граждан, сказал: «Найдите мне проворного, удалого джигита, который бы мог съездить в Везирь и доставить верные известия о тамошних происшествиях». Они тотчас не могли указать прямо на кого-нибудь; тут один из придворной стражи сказал: «Когда были мы еще в детстве, между нами был один человек, Иваз, по прозванию «Рыжий бык»; отец его был бойкий джигит». Он скоро явился пред ханом и сказал: «Я исполню это поручение». Тогда Сюбхан-кули сказал: «Я буду верить известиям, которые ты мне доставишь; эти деньги ты возьми себе, и считай меня единоверным с тобою». Он, взяв деньги и заставив его исповедать его веру, отправился в Везирь и, возвратившись оттуда, рассказал подробно все, что там было.
Ильбарс-хан, прожив три месяца в Везире, выступил в поход против Ургенджа. Сюбхан-кули, взяв ургенджское войско, вышел из города, и за полтора фарсанга от него дал сражение. Ильбарс, поразив его войско, преследовал его до города и вошел в него. Сюбхан-кули со всеми своими нукерами пал в битве. После этого Ильбарс-хан послал за своим семейством и имуществом и перевез его в Ургендж.
Кызылбаши, жившие в Хиве и в Гезараспе, входили в такие же совещания с сартами, как и ургенджский правитель Сюбхан-кули, и недовольные их поведением, строго держали их. Из Ургенджа узбекские наездники делали набеги на Хиву; в этих наездах некоторые погибали, а оттого при Ильбарсе число нукеров уменьшилось. Многие из людей Ядигер-хановых оставались при его доме и сыновьях. Однажды Ильбарс призвал своих беков и сказал им: «Мы прибыли сюда с немногими людьми; много из наших осталось при наших братьях. Если вам угодно, я призвал бы сюда братьев моих». Князья все отвечали: «Мы и прежде думали, что вы пошлете кого-нибудь за ними». Один старик из уйгурского племени, который в это время сидел у дома, потому что ему недостало в нем места, встал со своего места, вошел к хану и, сложив руки, почтительно сказал ему: «Опытные из прежних узбеков говорили: порукою в благоденствии государства есть милость к подданным, а признак расстройства государственного есть любовь государя к своим родственникам». Ильбарсу показались эти слова злонамеренными. Все бывшие тут беки, ругая этого человека, говорили: «Такие ничтожные люди, ссоря между собой родственников, в ласковых словах рассыпают вражду. Очень хорошо будет, когда ты таких злонамеренных людей, расстраивающих своими словами, истребишь одного за другим, после того как прибудут сюда ваши братья».
Прибытие в Ургендж детей Абулек-хановых и Аменк-хановых. Взятие Хивы, Гезараспа и пограничной части Хорасана. Приведение в подданство тюркменов, живших в Абуль-хане, Манкышлаке и Дабистане
В это время всех четырех сынов Ядигер-хановых не было уже в живых. К детям их Ильбарс отправил посла со словами: «Мы, по прибытии в сию страну, овладели Везирем и Ургенджем; из Хивы и Гезараспа кызылбаши еще не вышли. Если вы хотите прибыть сюда – о чем я молю Бога, – то здесь найдете себе подданных; угодно ли будет вам принять управление областями, они есть; захотите ли владеть жителями на полях хорасанских, они там есть; есть тюркмены в Абуль-хане и Манкышлаке». Когда посланный пересказал это, тогда сын Абулек-хана и шесть сынов Аменк-хана со своими домами и людьми переехали в Ургендж. Ильбарс-хан сам взял Везирь, а им отдал Ургендж. После того дети Аменк-хановы делали много набегов на Хиву и Гезарасп, опустошили их области; кызылбаши от страха убежали. Владея Хивою, Гезараспом и Катом, они стали делать набеги на Хорасан. В это время шах Измаил умер. Правители всех областей, находящихся на северной стороне Хорасанских гор, к востоку до Мегины, к западу до Даруна, страшась узбеков, бросили свои области и убежали. Таким образом владения узбеков расширились: начальники их вступили в те области и делались владетелями их. Отселе они делали многократные опустошительные вторжения в Хорасан, на юге, и в Абуль-хане и Мангышлаке, на западе.
Мы выше говорили, что младший брат Ильбарс-хана, Билигичь, когда кормился грудью, сделался калекою, что у него высохли обе ноги ниже колен и он сидел на бедрах. Потому он не мог садиться на коня и ездил в тележке. Устроив в ней место для спокойного и удобного сидения в ней, он велел оковать железом колеса ее. Запрягая в нее проворных аргамаков, он в сопровождении четырех, пяти храбрых джигитов всегда ездил на сражение в Абуль-хане и Мангышлаке. Он был стрелок, не делавший промаха. Стоя на коленах в тележке, в которой он будто лежал, он прямо несся между стрелками, окружавшими
